Опять забегаю вперёд, но так хочется вспоминать забавные случаи — надеюсь, читатели меня простят.
Каждый человек хоть раз отдыхавший на Черноморском побережье Краснодарского края, знает, что кроме фотографов с животными, там водится много желающих развести их на денежки — в том числе, чернокожие «аборигены», приезжающие в Россию с островов Карибского бассейна. О них-то и пойдёт речь в этой заметке.
За три года работы на пляже, я повидала немало «туземцев»: некоторые из них совсем не говорят по-русски, другие чирикают вполне прилично, но есть и такие, что легко утрут нос коренным жителям нашей необъятной страны.
Обычно они ходят по пляжу бригадами по пять-шесть человек — «немые» настукивают по барабанам, «болтливые» разогревают толпу. И заодно присматривают бабёнок, приехавших за новыми впечатлениями…
Я могла бы написать целую поэму о «всеядности» чернокожих ловеласов — встречая их после работы, мы с Ариной не переставали удивляться их вкусам: толстые и худые, старые и молодые, красивые и безобразные… Пофиг! Лишь бы хотело и могло.
Спойлер:
Однажды, ближе к концу сезона, купив себе пивка, мы с напарницей расселись на пороге её сарайчика. Приговорили по бутылке, слегка расслабились и Арина вдруг потянулась «к обществу»: заметив, что в комнатушке у соседки горит свет, схватила меня за руку и потащила «здороваться».
Ксю, хрупкая короткостриженая блондинка, сзади казалась пятнадцатилетней девчонкой — даже одежду она носила соответствующую: узкие облепленные стразами джинсы, яркие ядовитые майки и экстравагантные головные уборы. Но морщинистое загорелое лицо делало её похожей на яванскую макаку, и по контрасту с фигурой, производило удручающее впечатление.
Впрочем, это не мешало ей пользоваться спросом: Ксю носилась по койкам, со скоростью профессионального прыгуна. Правда жизни — на море любой не отличающийся привередливостью секс-турист, обязательно найдёт себе пару.
В тот день, постучавшись в двери и дождавшись приглашения войти, мы застали полуголую Ксю перед зеркалом. Вертясь перед запылённым треснутым осколком, она придирчиво изучала отражение: изъеденные катышками драные труселя и доисторический лифон с растянутыми провисшими бретелями.
Споткнувшись о порог, мы изумлённо вытаращились на соседку — кто бы мог подумать, что под гламурными шмотками, скрывается такое убожество!
Не замечая нашего шока, Ксю взволнованно зачирикала:
— Ой, девочки! У меня сегодня свидание… С Филипом… Я так переживаю, так переживаю! У меня ещё ни разу не было с чёрным! Прямо девственницей себя чувствую!
Я сдавленно хрюкнула — Аринка, бросив злобный взгляд, чувствительно саданула меня локтем под рёбра. Пришлось заткнуться, и, словно Гоцман на совете у маршала Жукова, молча пучить глаза, наблюдая за разворачивающимся представлением.
— Офанарела, мать?! — Арина одним резким движением разодрала на Ксюхе дышащие на ладан трусы, — Негру?! В этом?! Давать?! Ты что, весь наш женский род опозорить хочешь?!
— Ой, а в чём же? Девочки, я прямо не знаю… Помогите! Я так волнуюсь…
Ксю кивнула в сторону валяющейся на кровати кучи тряпья и моя напарница, пользуясь молчаливым приглашением, принялась ковыряться в шмотках. Пустая затея: все белье оказалось таким же ветхим, как то, что болталось на Ксю.
— Фу, как ты это носишь? Слушай, хоть что-то есть новое?
— Здесь все…
— О! – Аринка просветлела лицом, словно её посетила гениальная идея, — Точно! На кой черт одевать эту ветошь? Все равно снимешь!
Чем закончилось свидание Ксю, мы выяснять не стали, но после неоднократно встречали её с молодым и вполне симпатичным негром.
Вот это меня всегда и удивляло: неужели там, где живёт чернокожая братия, до того туго с женщинами, что они кидаются на любое, даже подпорченное мясцо? Как человек из пустыни, оказываясь в оазисе, жадно припадает к воде, так и негры, работающие в Аллое, слетаются на доступных туристок.
Не обошли вниманием эти любвеобильные товарищи и наш женский коллектив. У Арины, с «её» Бако случился настоящий казус — после того как она его отшила, встречаясь с нами на пляже, мужчина устраивал настоящие истерики: возмущённо орал что-то вслед — или просто шёл мимо, но топая так, что из-под его ступней летели мелкие фонтанчики гравия и песка.
Виттор, в отличие от Бако, сцен не устраивал: чтобы «послать» его, я просто прикрыла рот ладонью — когда тот полез целоваться — он все понял и сразу прекратил поползновения, и при этом не потерял достоинства и даже продолжал посещать наши посиделки.
Если кому и следовало обижаться — то именно Виттору, но не Бако. Частенько, встречая его на пляже, мы на потеху толпе, травили на его Соломона — наш макак хоть и был совсем ещё малой, но гонял орущего ниггера с большим удовольствием — горделиво порыкивая вслед удирающему «противнику».
Но однажды я застала «бегуна» врасплох и усадила ему на плечо обезьяну. Обделались оба — и Соломон, и Вит — застыли как мумии, тараща друг на друга перепуганные глазищи. Оказалось, наш не толерантный макак до жути боится чернокожих… После этого случая, завидев танцующих «аборигенов», он забирался ко мне подмышку, и провожая плясунов взглядом, издавал звуки, отдалённо похожие на лягушачье кваканье.
Виттор, заметив резкую перемену в поведении яванца, перестал нас шарахаться и проходя мимо, самодовольно показывал фак Соломону:
— Ха! Ха! Я больше не боюсь тебя! Это ты меня боишься! Трус!
Но однажды, по дороге домой, мы с Ариной встретили Виттора и случайно узнали о другой его слабости: оказалось, высокий чернокожий красавец панически боится обычных кошек. Мы стояли и болтали с ним, когда на тротуар выбежал крохотный чёрный котёнок — увидев его, Виттор дико заорал и ринулся прочь.
Мы с Ариной удивлённо переглянулась — подобная экспрессия не внушала особого доверия, и перебросившись парой фраз, мы сочли такое поведение очередной игрой на публику или суеверием.
Но оказалась — это не так.
Не помню сколько прошло времени — в конце лета, когда рабочие дни стали короче, мы решили отметить завершение очередного сезона и собрались небольшой тёплой компанией в моём сарайчике. Кроме Виттора пришла Ксю, Юра — взрослый сын Арины и повариха Оленька.
Хотя нас собралось совсем немного человек, но малюсенькая комнатушка оказалась заполненной под завязку — Виттора с Оленькой затолкали в самый дальний угол, а мы вместе с Ариной остались без сидячих мест, у двери.
Вечер был в самом разгаре, когда я вспомнила о Тигре — молоденькой симпатичной кошечке, которую прикармливал весь двор — и никому ничего не сказав, отправилась на поиски. Облазив окрестности и не обнаружив любимицы, я схватила первую встречную кошку и пошла обратно.
Вернувшись к сараю, не заходя внутрь, я показала Арине свою добычу. Та мгновенно сориентировалась, повернулась спиной к дверям и протянула руки за кошкой, но, видно, сделала это неловко, потому что сидящий в углу Виттор, увидел животное, взлетел на стул и заорал:
— А-а! Кочка! Уберите кочку!
Мы достали кошку из-за спины и толкнув гогочущего Юрку, протянули ему животное. Виттор, сообразив, что никто и не собирается прислушиваться к его истерическим воплям, схватил со стола вилку, приставил её к горлу всхлипывающей от смеха Оленьки и заверещал автомобильной сиреной:
— Я убью её! Я убью её! Уберите кочку!
Несчастная кошка, совершенно не готовая такому накалу эмоций, дико взвыла, деранула когтями меня и Арину — мы все ещё держали её вдвоём — и оросив нас мочой, рванула подальше из этого сумасшедшего дома.
В жизни не забуду слова подруги, когда брезгливо держа двумя пальцами зассаный подол, она орала, бешено вращая глазами:
— Ду-ура! Кого ты притащила?! Кого притащила?! Нужно было Тигру нести!
P.S. Только на мегашару я добавила настоящее видео с места событий и вы теперь знаете, где все происходило на самом деле) Кстати, в кадре вы увидите и "Бако" и "Виттора"
51% (1,946)
